В третью стражу - Страница 140

140

— Славянка? — Поднял бровь Гейдрих.

— Разумеется. — Кивнул Баст и виновато пожал плечами. — Кайзерина Кински чистокровная славянка.

— Ах, вот как. — Ни удивления, ни раскаяния, одна нудная фактология. — Немка, я полагаю… и вы… Я вас правильно понял?

— Сплю ли я со своей кузиной? — Баст задумался на мгновение, словно не был уверен в ответе. — Да.

— Любопытно. — Гейдрих обозначил «улыбку» неким почти анемичным движением тонких губ и перешел к главному «блюду». — А мне говорили…

«Говорили…»

— … мне рассказывал один в высшей степени достойный молодой человек из боннской организации СС…

— Юношу не Лео Айх зовут? — Басту было любопытно, но не страшно. В конце концов, если начальнику мало адюльтера, пусть будет золотоволосый «Айх».

— Не помню. — Нахмурил лоб Гейдрих. — А что?

— Ну, если это все-таки был Лео Айх, то я действительно хотел с ним переспать. Году, надо полагать, в тридцать третьем… Вас, Рейнхард, ведь это интересует, не правда ли?

— Хотел…

— Просто из спортивного интереса. — С улыбкой объяснил Баст, глядя Гейдриху прямо в глаза. — Было любопытно: а вдруг понравится…

— Понравилось?

— Побоялся.

— Что так?

— Ну должен же и я, господин группенфюрер, чего-нибудь бояться…

— Непременно, господин штурмбанфюрер… Человек, который ничего не боится, подозрителен и опасен…

* * *

Итак, его повысили в звании. Штурмбанфюрер — это уже майор. Совсем не стыдное звание для молодого мужчины, никогда не служившего в армии. А любовница — даже если это адюльтер, попахивающий инцестом — всяко лучше подозрений в гомосексуализме, даже притом, что официально Фюрер заявлял, что «лишь бы человек был хороший». Хорошему партийцу могли простить многое, но все-таки не все.

«Балбес и бабник, — решил Баст. — Так будет лучше всего».

Следующие сорок минут он рассказывал боссу о том, что притащили его «собственные сети» кроме тины и пустых бутылок из-под пива.

— Похоже на зондаж. — Согласился внимательно выслушавший рассказ сотрудника Гейдрих.

— Да, мне тоже так показалось.

Между тем Гейдрих встал из кресла, прошелся по комнате, закурил на ходу, но вернулся к Басту не раньше, чем выкурил сигарету до половины.

— Как думаете, Баст, чего они хотят? — Спросил, останавливаясь перед фон Шаунбургом. — Сидите! — Остановил попытавшегося было встать Баста.

— Полагаю, они хотели бы создать доверительный канал связи.

— Со мной? — Скепсис.

— Скорее, с кем-нибудь вроде вас. — Уточнение.

— Военные? — Все-таки хоть он и чудовище, но умное чудовище. Разбросанные тут и там «сигналы» заметил, учел и интерпретировал единственно возможным способом.

— Полагаю, что это так.

— Есть идеи, кто бы это мог быть персонально?

— Нет.

— Хорошо, Баст. — Было очевидно, решение созрело и принято. — Сыграйте их… но только аккуратно. Будет обидно, если уйдет такая рыба…

* * *

К счастью, он не должен был носить форму. Во всяком случае, от него этого не требовали. Но все равно, нет-нет, а ловил себя на мысли, что быть «Штирлицем» ему не нравится.

«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться…»

— Чему смеетесь, дружище? — А вот Мюллер форму носил, пусть и крайне редко, предпочитая по старой полицейской привычке недорогой штатский костюм. И был совсем не похож на Броневого.

— Да, так, — Баст подошел ближе и протянул руку. — Здравствуйте, Генрих, или мне теперь надо обращаться к вам по уставу?

— Полно, Себастиан! — Мюллер протянул руку и одновременно пытливо заглянул Басту в глаза, снизу вверх. — Я всего лишь простой мюнхенский бюргер… Вы же знаете, господин риттер.

— Да, — усмехнулся фон Шаунбург. — Вы мне уже как-то об этом говорили.

— В тридцать первом, в марте. — Кивнул Мюллер. — Когда пообещал, что сгною в тюрьме. Ведь так, дружище?

Фактический руководитель Гестапо лучился доброжелательством, но не зря же его уже третий год не принимали в партию. Кое-кто не забыл, сколько крови выпил нацистам этот въедливый мюнхенский полицейский. Тот еще сукин сын!

— Так чему же вы все-таки улыбались, дружище? — «Вот кого не собьешь с мысли! Чистой воды бульдог — схватит, так не отпустит!» — Не надо мной ли, скромным служакой?

— Ну что вы, Генрих! Как можно! — Баст взгляда не отвел. Напротив, даже несколько «нажал». У Гестапо-Мюллера есть репутация, у фон Шаунбурга — тоже. — Вы же знаете, как трепещет мое аристократическое сердце при виде такого красивого мундира.

— У вас не хуже. — Сказал, появляясь откуда-то из-за спины штурмбанфюрер Небе. — Или я ошибаюсь?

— Здравствуйте, Артур. — Вежливо поздоровался Баст. Даже подбородком отсалютовал. — Ну, куда мне до вас с Генрихом! Вы большие люди, а я …

— Не прибедняйтесь! — Добродушно улыбнулся носатый Небе, наверняка, польщенный скрытым комплиментом. — Ни я, ни Генрих не имеем, ни «шеврона старого бойца», ни «Нюрнберга». Вы ведь не знакомы с Эрнстом Вайцзеккером?

Будущий начальник «Kripo» держал под руку довольно высокого худощавого мужчину в безукоризненном темном костюме.

— Приятно познакомиться! — Протянул руку Баст. — Себастиан фон Шаунбург. Мой отец, господин барон, одно время был дружен с вашим отцом, когда тот занимал пост премьер-министра Вюртемберга.

— Рад знакомству. — Сухо ответил Вайцзеккер, по всей видимости, не слишком довольный тем, какие именно детали его биографии счел нужным озвучить Баст. — Руководитель политического отдела МИДа.

— Ох! — Баст притворно всплеснул руками и отступил на шаг назад. — Скажите, господа, что я делаю в компании таких важных особ?

140